Почти в истерике он перекатился на полу и закрыл лицо здоровой рукой. Может быть, он не так расслышал? Дерри схватил его, поднес к глазам и вдруг увидел странный перстень, сверкающий на его мизинце. Однако затуманенное сознание не остановилось на этом факте, блеск лезвия отвлек внимание юноши от перстня, и он вернулся к своим прежним мыслям.
Венсит виноват во всем. Оглянувшись на дверь, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, он лег на живот у выемки, которую только что сделал, и сжал кинжал обеими руками. Самоубийство обрекает верующего на вечные муки в аду. Предать себя, предать друга. С первым он бороться не мог. И никто ему тут уже не поможет. Морган много раз спасал ему жизнь, извлекая из самых когтей смерти. Тысячи молитв пронеслись в его мозгу и рассеялись. Юноша поцеловал крест и вложил рукоять в приготовленную выемку. Лезвие торчало острием вверх и пылало, как маленький серебряный факел.
Дерри приподнялся на колени и лег так, чтобы лезвие было направлено прямо в сердце. Его усталые руки продержат тело на весу всего несколько минут, а затем он рухнет всей тяжестью на сверкающую сталь. Ослабевшие руки начали дрожать. Он вспоминал битвы, хороших коней, молоденьких девушек, с которыми развлекался на сеновалах отцовских конюшен, свою первую. Он не может этого сделать! Как будто невидимая рука мешала ему, лишала его удары силы, отводила лезвие от цели. Дерри не мог даже убить себя, не мог распорядиться своей собственной жизнью и смертью.
Раны страшно болели, голова кружилась. А кинжал все еще оставался в его руке, и он, в исступлении вскочив на колени, раз за разом вонзал его в пол. Он бил снова и снова. Через некоторое время его движения замедлились, всхлипывания прекратились, милосердная темнота окутала измученный мозг, избавив на время от ужаса, который одолевал его.
Он пришел в себя. А может быть, это ему приснилось. Дерри решил, что был без сознания всего несколько минут, когда очнулся от легкого прикосновения к своему плечу. Чьято рука тихо дотронулась до него. Но прикосновение было мягким, не вызывающим боли. Дерри почемуто не испугался, какимто образом он знал, что бояться этого человека не следует. Он открыл рот, чтобы заговорить, но незнакомец покачал головой и положил холодную руку на губы юноши.
Дерри был уверен, что уже видел это лицо прежде, но не мог припомнить, где и когда. Он смутно ощущал, как руки незнакомца гладят его тело, касаются ран, и его мучения ослабевают. Он, как в тумане, увидел светящийся нимб вокруг головы незнакомца, но решил, что это, вероятно, галлюцинация. Затем незнакомец пошел к двери и, дойдя до нее, обернулся. Дерри краем сознания понимал, что оказался свидетелем чегото странного, но сосредоточиться на этом у него не было сил. Голова его упала на солому.
